Барт (Barth), Джон

(p. 27.V.1930, Кеймбридж, Мэриленд)

 прозаик, глашатай американского постмодернизма в его философскоантропологическом, окрашенном «черным юмором» варианте (см. ст. Т. Пинчон, Дж. Хоукс). Последнюю надежду романа как «полиформы» буржуазной эпохи Барт видит в обнажении повествовательных приемов, раскрытии ее подспудных связей с классическими фабульными «архетипами» («Панчатантра», «Тысяча и одна ночь», Библия, античная мифология). Ядром и смыслом повествования должна стать «история рассказчика» и сопутствующая «дестилизация», самообразование в слове. Свои художественные конструкции Барт, в отличие от «романов воспитания» (Erziehungsromane), называет «романами унижения, осмеяния» - Herabziehungsromane. Эти идеи, реализуемые в его творчестве, развиты теоретически в эссе «Литература исчерпанности» (The Literature of Exhaustion, 1967), где названы его учителя в деле «обновления»: X. Л. Борхес, С. Беккет, В. Набоков.

   Сын владельца ресторана, Барт, окончив школу, занимался в высшем музыкальном училище. Окончил университет Джона Гопкинса (1952). С 1953 г. - университетский преподаватель истории и теории литературы.

   Первый роман Барта - «Плавучая опера» (The Floating Opera, 1956) - «нигилистическая комедия». В гротескно-комических этюдах быта и нравов «верхнего слоя» городка Кеймбриджа «домашняя экзотика» обретает социально-обличительный, антибуржуазный смысл; Барт осмеивает собственнический уклад жизни и обывательскую узость. Рассказчик, адвокат Тодд Эндрюс, решается на самоубийство (акт нигилистического самоутверждения в духе инженера Кириллова из «Бесов» Ф. М. Достоевского), но происшествия и переживания одного дня убеждают его в том, что абсурд жизни и абсурд смерти равноценны и поэтому вопрос «быть или не быть» решения не имеет. Философские проблемы всецело погружены здесь в разговорно-бытовую стихию, сказ.

   В следующем романе - «Конец пути» (The End of the Road, 1958) - жутковатая адюльтерная история («нигилистическая трагедия») непонятна без понимания личности повествователя, интеллигента без определенных занятий, для которого во всех случаях жизни аргументы «за» и «против» равнозначны. Роман построен как драматизированный диспут, итог которого - окрашенная иронией и цинизмом безысходная жизненная ситуация (отсюда и заглавие романа).

   Нигилистическую трилогию завершил в 1960 г. стилизованно-исторический, пародийный роман воспитания. Герой его - реальное лицо, американский поэт-иммигрант XVIII в. Эбенезер Кук, и роман носит название его поэмы 1708 г. «Торговец дурманом» (The Sot-Weed Factor). Поругание невинности и осмеяние возвышенных устремлений героя, преображение эпического замысла в сатирический, а истории в «круговую метафору» (allround metaphor) - таков сюжет псевдоэпопеи Барта о колониальном освоении Америки. Раблезианский стиль романа создает трагикомическую атмосферу, обеспечивает игровую многозначность явлений.

   Роман «Козлоюноша Джайлз» (Giles Goat-Boy, 1966) впервые принес Барту читательский успех. Это многослойное «переписывание» антропоцентристского варианта истории человечества, которая объясняется как недоразумение с точки зрения «цивилизации компьютеров». Текст романа представляет собой якобы запись надиктованного компьютеру жития-евангелия (героя, объединяющего в себе человеческий, животный и машинный лик), трижды отредактированного и кое-как приведенного в соответствие с людским пониманием. Тот «космический университет», которым в романе видится вселенная, представляет, по сути дела, компендиум комических соответствий между действительными историческими событиями и их пародийными, «демаскирующими» объяснениями. «Козлоюноша Джайлз» - своего рода антитеза «Поминкам по Финнегану» Дж. Джойса: это обозрение возможных истолкований мировой истории «с высоты» 60-х гг. XX в., причем демифологизация и новая мифологизация образуют нерасплетаемую общность. «Евангелие от Джайлза» - универсальная пародия, со всеми вытекающими последствиями.

   «Затерянные среди забав» (Lost in the Funhouse, 1968) - сборник, включающий псевдоисторические и мифологические художественные опыты, из которых самые содержательные - «Эхо» и «Менелаиада». Они оказались зародышем трехчастной книги «Химера» (Chimera, 1972), где перелицовка (псевдоактуализация) сказочно-мифологических сюжетов путем введения в них сказителя, реорганизующего внутреннюю форму (а тем самым и содержание), становится разрушительным принципом повествования.

   В эпистолярном романе «Письма» (Letters, 1979, Нац. кн. пр.) в переписку вступают персонажи существующих и ненаписанных романов Барта; облик персонажа исчезает, и остается лишь его «голос», художественный «вымысел» полностью устраняется: действительны лишь отношения между художественными вымыслами. Недостоверность происшествий (сюжетная энтропия) достигает предела: автор замыкается в собственном творчестве и утрирует до предела его условности. «Письма» - своеобразный итог «преодоления» и пародийного «спасения» романа, хрестоматия творческого кризиса, тупик нравственного и мировоззренческого релятивизма. По сути дела, лишь перепевом прежних экзистенциально-абсурдсистских мотивов явился и очередной роман Барта «В отпуске» (Sabbatical: A Romance, 1982), где похождения университетского профессора и его жены представлены как авантюрный сюжет бесплодных «поисков себя».

   Американские критики сравнивали творчество Барта с лабиринтом и калейдоскопом: оба эти уподобления в полной мере относятся к сборнику его структуралистской эссеистики «Часослов на пятницу» (The Friday Book, 1984).

 В. Муравьев